«Низшие классы говорили»: почему в Москве все акают, а в Петербурге — нет
Этот вопрос сталкивает лбами лингвистов.
В сердце московской речи таится загадка, которая веками привлекала лингвистов и простых горожан — почему же в привычном аканье звучит живая душа столицы?
Откуда взялся этот уникальный звуковой узор, ставший неотъемлемой частью московского говорa, который одновременно и объединяет, и отличает?
Погружаясь в историю, социолингвистику и культурные слои столицы, мы откроем неожиданные корни этого языкового феномена и узнаем, как аканье превратилось в нечто большее, чем просто особенность произношения — в настоящий символ московского характера.
И в этом порталу DAY.RU помогла к.ф.н., доцент Кафедры русского языка СПбГУ, руководитель Лингвистической клиники СПбГУ
Екатерина Зорина.
Вопрос о причинах возникновения аканья и его распространения — один из спорных вопросов в лингвистике и истории языка, пояснила эксперт.
Аканье возникло в результате редукции гласных, то есть ослабления гласных [а], [о] и [е] в безударных слогах.
Как пишет В.В. Иванов: «Однако вопросы о том, с чем была вызвана редукция и почему аканье возникло только на части русской территории, остаются неясными».
И известная точка зрения выдающегося ученого А.А. Шахматова, и гипотеза В. Георгиева не дают точного ответа на эти вопросы.
Очевидно, можно с большой долей вероятности предположить, что аканье появилось после падения редуцированных гласных Ь и Ъ, так как логично, что сначала утратились краткие гласные, а лишь затем стали редуцироваться другие гласные.
Местом возникновения аканья считается Рязанская и частично Новгород-Северская и Черниговская земля, где аканье возникло в XII-XIII вв.
Следующий вопрос — вопрос о возникновении акающего московского говора. Здесь уже необходимо обратиться не только к истории русского языка, но и к истории заселения территории современной Москвы. Этот вопрос изучался выдающимся лингвистом Р. И. Аванесовым.
С XIV-XV вв., когда начинается объединение русских земель вокруг Москвы, на эту территорию проникает аканье. То есть на северновеликорусской основе появляется южновеликорусское наслоение. Москва возникла на территории южнорусского племени вятичей.
Однако господствующий класс (боярство, служилые люди, духовенство) в значительной части были выходцами из городов Северо- Восточной Руси и говорили на северорусском наречии.
Низшие классы говорили на разных диалектах: на север от Москвы было распространено окающее наречие, на юг — акающее.
В течение XIV, XV и XVI веков к Москве постепенно присоединился целый ряд южновеликорусских территорий. Это усилило позиции их говоров в Москве и могло привести к укреплению аканья.
Однако, как пишет Р. И. Аванесов, в «связи с объединением вокруг Москвы разнодиалектного населения выработка единого московского говора шла медленно. В Москве одни говорили по-севернорусски, другие — по-восточнорусски, одни окали, другие акали».
Московский акающий говор утвердился к концу ХVII века.
Почему аканья нет в Петербурге? Очевидно, под влиянием северорусских окающих говоров, аканье не закрепилось в Петербурге. Однако есть и другие точки зрения.
Акающее произношение сегодня является литературной нормой современного русского литературного языка. Как видно, на то, какой вариант закрепляется в качестве общепризнанной нормы, влияет множество факторов.
Аканье в московском говоре — это не просто фонетическая особенность, а живое свидетельство исторических слоев, миграций и культурного переплетения, которые сформировали столицу.
Этот звуковой штрих отражает дух и характер Москвы, её динамичность и открытость изменениям.
Понимание корней аканья позволяет взглянуть на язык как на живую ткань, в которой переплетаются прошлое и настоящее, создавая уникальный голос города, знакомый и родной каждому москвичу.