Небо, которого нельзя было касаться: как один врач осмелился на то, что запрещала Екатерина II

А вы знали, что Екатерина II когда-то запретила полёты над Москвой? Императрица боялась не неба, а людей — толп, которые собирались смотреть на чудо воздухоплавания.

Тогда, в конце XVIII века, каждая новая забава вызывала огромный интерес. Люди стекались со всех концов города, чтобы увидеть, как над домами поднимается огненный шар.

Екатерина же считала такие зрелища слишком опасными: толпа может потерять контроль, начнётся паника, пожар или — что ещё хуже — беспорядки.

Поэтому она подписала распоряжение, запрещающее любые полёты на воздушных шарах в пределах Москвы и Петербурга. Воздухоплавание, по сути, оказалось под негласным табу.

От запрета к смелости

Но уже её внук, император Александр I, решил снять этот запрет. Он был воспитан в духе европейского Просвещения, верил в науку и технический прогресс и не хотел, чтобы Россия отставала от Запада.

К тому времени полёты на воздушных шарах во Франции и Англии стали модным и прибыльным делом — иностранные воздухоплаватели зарабатывали целые состояния, устраивая зрелищные подъёмы перед публикой.

Когда запрет был снят, в Москву и Петербург начали приезжать иностранцы, привозя с собой громоздкие аэростаты, наполненные водородом.

Они демонстрировали свои полёты, поражая зрителей — теперь уже официально, с разрешения властей.

Первый русский в небе

Именно в это время, вдохновлённый заграничными примерами, в России появился человек, который решился пойти дальше.

6 октября 1805 года штаб-лекарь Лефортовского госпиталя Иван Кашинский стал первым русским, кто самостоятельно поднялся в воздух над Москвой.

Он не просто наблюдал за чужими опытами — Кашинский собственноручно изготовил аэростат. Материалы доставал с трудом, экспериментировал с тканями, клеями и источниками тепла.

Его «огненный шар» был не так велик, как иностранные, но именно он стал первым, поднявшим русского человека в небо.

День, когда Москва затаила дыхание

Полет проходил над Москвой при большом стечении народа. Свидетели вспоминали, что тишина стояла такая, будто весь город задержал дыхание.

Ещё недавно подобное считалось дерзостью, а теперь москвичи смотрели, как их соотечественник парит над крышами, осваивая стихию, подвластную прежде только птицам.

Так началась история русского воздухоплавания — с человека, который не побоялся бросить вызов небу и воспарил над городом, где всего двадцать лет назад подобная мечта могла стоить ему свободы.