Пусть плохо, лишь бы знакомо: почему мы боимся уходить оттуда, где больше не можем быть
Вместе с психологом разбираемся, что такое страх перемен.
Вы можете ненавидеть работу, просыпаться с ощущением тупика, считать дни до пятницы и часы до конца дня — но продолжать ходить туда. Почему? Потому что страх перемен — не слабость, а древняя стратегия выживания. И она по-прежнему рулит нашими судьбами.
Есть такая история: человек сидит на гвозде. Ему больно. Он стонет, но не уходит. Подходит другой и спрашивает — а что ты не встанешь? А он отвечает: «Больно, но привычно». Примерно так же устроен страх перемен. Мы живём в ситуации, где всё уже ясно — начальник нецензурен, коллеги ядовиты, зарплата — как чаевые. Но всё равно остаёмся. Потому что уход — это прыжок в неизвестность. А неизвестность пугает сильнее любой привычной боли.
— Так психика пытается защитить нас от ударов, которые она не может предсказать, — объясняет в беседе с DAY.RU психолог Анна Вакалюк. — Это одна из стратегий реакции на стресс: избегание. Мы прячемся от тревоги в том, что уже знаем. Мозг цепляется за знакомое. Даже если это разрушает — зато предсказуемо.
Вы можете каждый вечер думать: «Я больше не пойду туда». А утром — всё равно надеть тошнотворную рубашку и пойти. Потому что альтернатива — пустота. А в пустоте может быть всё, что угодно. Даже хуже. Даже страшнее.
— У страха перемен нет логики. Это эмоциональный механизм. Он говорит: «Лучше плохо, но стабильно, чем рискнуть и потерять всё», — продолжает Вакалюк. — И снаружи это может выглядеть как лень или слабость. Но внутри — это борьба. Постоянная. Пауза, которая тянется месяцами. А потом годами.
Со временем страх становится частью ландшафта. Как старая мебель: скрипит, бесит, но стоит. Потому что «ещё немного, вдруг всё само наладится». Но не налаживается. И вот ты сидишь на гвозде и уже не веришь, что можно иначе.
— Мы застреваем, потому что безопаснее молчать, чем рискнуть закричать, — говорит психолог. — Но без шага вперёд нет выхода. Страх не уходит — он движется с нами. И только в действии он становится тише.
В каком-то смысле перемена — это всегда акт мужества. Даже если это просто увольнение. Или разговор. Или резюме, отправленное ночью. Потому что страх не в событии, а в том, что оно вдруг изменит всю картину мира.
Но ведь иногда именно это и нужно: чтобы мир изменился. Чтобы гвоздь — исчез. Чтобы боль перестала быть расписанием.