«Нате! Жрите!»: история московского кабаре-провокации, где Маяковского чуть не побили
Москва ещё долго вспоминала этот скандал.
Владимир Маяковский, всем известный своим протестующим нравом, не мог остановиться только на стихах. Его бунт требовал не страниц, а пространства, где всё происходило бы здесь и сейчас — при свете рампы, на глазах у публики.
Так появилось кабаре «Розовый фонарь» — место, где можно было говорить без цензуры, спорить, ошибаться и снова спорить, где искусство стало живым и непослушным.
Москва под звуки кабаре
В начале XX века город жил под музыку кабаре. На сценах звучали куплеты, играли миниатюры, танцевали и пили шампанское. Всё это было блестяще, утончённо и безопасно.
Но «Розовый фонарь» с первых дней выбился из этого ряда. Он был не развлечением, а вызовом, насмешкой над салонной культурой, экспериментом вместо манерности.
Союз футуристов
Кроме Маяковского, у истоков кабаре стояли его единомышленники — художники Наталья Гончарова и Михаил Ларионов, поэт и теоретик футуризма Давид Бурлюк. Их объединяло желание разрушить привычные формы и показать публике, что искусство может быть живым, дерзким и непредсказуемым. Они мечтали о месте, где не нужно угождать публике, где возможен спор, несогласие и открытая реакция.
Вечер в Мамоновском переулке
Открытие «Розового фонаря» состоялось 19 октября 1913 года. Публика собралась нарядная и любопытная. Всё начиналось как обычный светский вечер — смех, шампанское, аплодисменты.
Но когда на сцену вышел Маяковский, всё изменилось. Он читал стихотворение «Нате!» — жёсткое, злое, брошенное прямо в зал, как вызов. Он не читал о чувствах, а бросал слова в зал, называя слушателей «сытыми и равнодушными».
Шок вместо аплодисментов
Сначала зрители растерялись, потом закипели возгласы и смех. Финал — «Нате! Жрите!» — прозвучал как пощёчина, и зал взорвался свистом и криками. Полетели графины, зазвенело стекло. Но поэт не смолкfk. Он перекрикивал толпу и кричал:
«Ещё! Ещё! Дайте насладиться идиотами!»
Искусство без страха
Скандал вошёл в газеты под названием «розовое мордобитие». Для одних это было позором, для других — началом нового искусства. «Розовый фонарь» просуществовал недолго, но навсегда остался символом времени, когда поэзия перестала быть украшением и превратилась в оружие.