«Не щадит чужаков»: как менялся образ Москвы в кино от СССР до наших дней
Москва в объективе времени.
Образ Москвы в кино — это зеркало перемен, которые переживала страна и её столица. От героических и идеализированных сцен советского времени до камерных и неоднозначных сюжетов современных фильмов, столица предстает перед зрителем в самых разных обликах.
Эти кинематографические образы не просто отражают архитектуру и улицы, они рассказывают о духе эпохи, настроениях общества и внутреннем мире москвичей.
Погружаясь в историю кинематографа, можно проследить, как менялось восприятие Москвы, как город становился героем, антагонистом или тенью своих собственных легенд.
В разговоре с порталом DAY.RU кинокритик Александр Шпагин рассказал, как менялся образ столицы в кино.
Это город, в отличие от мрачного печального Питера, разнопёрстный, это город, который не чувствует слёзы и не щадит чужаков. Начиная с картин "Девушка с коробкой", "Дом на Трубной" 1920-х годов ещё.
Москва сразу не верит слезам, а Питер сразу плачет. Жесткая ярмарка, на которой надо выжить. Город, в который приезжают типа героинь Муравьевой — "Москва слезам не верит" и "Карнавал".
Если ты обладаешь правильным характером, как "Девушка с характером" Серовой в фильме 30-х годов или "Девушка без адреса" — хотя она уехала — не всё так однозначно.
В любом случае, если к Москве найти правильные пути — схитрить где-то, действовать по принципу "не подмажешь, не обманешь, не продашь", — то она тебя примет. Только так. Этот образ остаётся абсолютно всегда.
"Московские каникулы", 90-е годы. "Провинциалки". Сказал бы словами Сталкера: "В Зоне вообще прямой путь не самый короткий".
По словам Шпагина, меняются только декорации. А вот проблемы, образы и герои остаются такими же, какими были 30-40-50 лет назад.
Изменились только декорации. Не менялось только всё с 2000-х. Москва была и остаётся такой же. Вот многие рыдают, возмущаются, что уходит в прошлое старая Москва.
А я говорю: что вы напрягаетесь?
Вот если бы это был Питер, я бы тоже плакал, он должен сохранять своё лицо. А Москва всё примет. Здесь полная каша, полная эклектика, — это её лицо, и это хорошо.