Дом на костях: московский особняк, где Гайдай снимал комедию, вырос на месте кладбища

Иногда стены хранят больше, чем готовы рассказать. В Спасопесковском переулке стоит скромный особняк, но его фундамент покоится на земле старого погоста.

Камни ворот, через которые когда-то проходили к могилам, стали входом во двор, а кирпичи с одинаковыми клеймами — мостом между церковью и домом. Сегодня это просто красивый фасад, а когда-то — рубеж между жизнью и смертью.

Ворота, что пережили своё кладбище

Ещё в XVIII веке здесь располагался погост при церкви Спаса Преображения на Песках. Его ворота стояли на границе между жизнью и тишиной — через них проходили к могилам, над которыми звенели колокола.

Когда кладбище упразднили в 1770-х, церковь сохранилась, а ворота… остались. Они пережили похоронные обряды, смену эпох, пожар 1812 года и даже новое строительство.

И когда спустя десятилетия здесь вырос дом, старинные ворота просто вписались в его двор, словно забытая деталь прошлого.

Археологи и реставраторы позже заметили странность: кирпичи церкви и ворот одинаковы, с тем же клеймом мастера XVIII века.

Значит, нынешний особняк стоит на земле, где ещё недавно хоронили, а его ограда выросла из кладбищенской кладки.

Новый дом на старом фундаменте

Поручица Александра Щепочкина купила участок в 1816 году — спустя несколько лет после пожара, уничтожившего старый деревянный дом.

От прежнего строения уцелел только каменный подвал. На нём и вырос новый дом — лёгкий, с портиком из четырёх полуколонн ионического ордера, арками, розетками и треугольным фронтоном.

В доме было всего несколько комнат: зал, гостиная, кабинет, прачечная, антресоль. Архитекторы считают, что он задумывался не как самостоятельный особняк, а как флигель для большой усадьбы, которой так и не построили. В итоге дом оказался одиночкой — частью неосуществлённого плана.

Из рук в руки

После смерти Щепочкиной здание несколько десятилетий меняло владельцев. В 1871 году участок перешёл Марии Костаревой, жене статского советника.

Она добавила пристройки, отреставрировала фасад и сделала вход более парадным. Позже дом достался дворянину Зворыкину, который снова перестроил внутренние комнаты.

Но с приходом революции дом опустел. Огни в окнах погасли, а за воротами, ведущими когда-то к погосту, снова поселилась тишина.

Возрождение или подмена

В советские годы дом выгорал, разрушался и почти исчез. А в 1990-х его решили восстановить. Но реставрация превратилась в реконструкцию.

Старое здание разобрали, сохранив лишь около 15% брёвен, и собрали заново. Теперь фасад выглядит почти так же, как в XIX веке, но от подлинного дома осталась только память.

Ворота же, напротив, сохранили форму, но потеряли декор. Их барочные завитки обвалились, лепнина осыпалась.

Сегодня они стоят рядом с новым домом, как свидетели другого века, словно не поняли, что мир вокруг изменился.

Кадр из прошлого

Любители советского кино могут вспомнить этот дом — именно здесь снимали сцены новеллы «Свадебное происшествие» из фильма Леонида Гайдая «Не может быть».

Тогда особняк ещё дышал подлинностью: старые полы скрипели, штукатурка пахла временем, а окна отражали купола соседней церкви.

Сейчас особняк закрыт. На территории стоит автомобиль, у ворот — охранник. Дом, выросший на месте кладбища, живёт новой жизнью, но под ним по-прежнему лежит старая московская земля — с памятью о людях, которых давно никто не помнит.