Арка, которой не простили царское прошлое: снос Красных ворот отразился болью в сердцах горожан
Когда идеология победила эстетику.
Когда-то Красные ворота считались настоящими «вратами в город» — изящной триумфальной аркой, через которую въезжали торжественные процессии и кареты знати. Но в 1927 году Москва лишилась этого символа — слишком уж сильно он напоминал о царском прошлом.
От реставрации к сносу
После революции ворота не сразу попали под удар. Их даже отреставрировали в 1926 году, украсили лозунгами и красными флагами — арка идеально вписалась в новую идеологию. В газетах писали, что скоро она «предстанет в первозданной красоте».
Но через несколько месяцев вышло новое распоряжение Моссовета: объект признали мешающим движению. В списке на снос оказались две церкви и Красные ворота. Архитекторы возмущались, доказывали, что проблему можно решить перепланировкой площади.
На защиту выступили Алексей Щусев и Аполлинарий Васнецов. Однако решение приняли — арку признали «чуждой архитектурой императорских времён».
Как исчезали ворота
3 июня 1927 года начался демонтаж. Работы шли быстро и небрежно — элементы декора сбрасывали прямо на мостовую. Лишь москвовед Пётр Сытин успел спасти несколько деталей, передав их в музей. Остальные камни пошли на ремонт Китайгородской стены.
Горожане восприняли снос болезненно. В газетах появлялись письма с упрёками властям, но вернуть памятник было уже невозможно. Красные ворота исчезли, но память о них осталась — настолько, что станция метро, открытая позже, получила их имя.
Тень утраченной арки
Когда в 1935 году архитектор Иван Фомин создавал наземный вестибюль метро «Красные ворота», он нарочно повторил черты старой арки — словно оставил каменный след памяти.
Позже не раз предлагали восстановить памятник — в 1960-х, в 1980-х, но каждый раз проекты упирались в ту же проблему: площади не хватало даже для машин, не то что для триумфальной арки.
Сегодня о воротах напоминает лишь название станции, старые фотографии и истории москвичей, для которых исчезнувшая арка осталась символом старой Москвы — той, где за красотой всегда стояла память.