Зачем Булгаков, встречая Новый 1937 год колотил кружки: время с горьким привкусом

Михаил Булгаков и его последняя жена Елена предпочитали встречать Новый год в уюте своего дома или в компании самых близких.

Шумные вечеринки с толпой незнакомцев их отпугивали — они ценили тепло настоящих разговоров у елки. Елена Сергеевна вела дневник всю жизнь, куда заносила яркие моменты праздников, и одна такая запись о 1937 годе особенно запоминается.

Новый год 1937-го: маски, шары и треск посуды

Встреча Нового года 1937-го прошла дома, в их московской квартире. Пришли гости. Зажгли елку, разложили подарки и сюрпризы.

Надули огромные воздушные шары, устроили игру с масками — все это создавало атмосферу детского праздника для взрослых.

Особый ритуал придумали с посудой: купили чашки, надписали на них "1936-й год" и с треском разбили их вместе с Михаилом Александровичем и ребятами.

Этот символический жест прощания с ушедшим годом добавил перца. Все так устали от веселья, что еле держались на ногах, но радость перекрывала усталость.

Гости и надежды на лучшее

Вечер продолжился звонками от друзей — Леонтьевых, Арендтов, Мелика. А ближе к двум ночи заглянул Ермолинский, чтобы лично поздравить.

Елена записала в дневнике искреннее пожелание: "Дай Бог, чтобы 1937-й год был счастливей прошедшего!" В те годы, полные неопределенности, такие слова звучали как талисман.

Булгаковы жили в центре Москвы, в доме на Нащокинском переулке — месте, где Михаил работал над своими главными книгами.

Елена, урожденная Шиловская, стала не просто женой, а хранительницей его творчества: после смерти писателя в 1940-м она десятилетиями боролась за публикацию "Мастера и Маргариты".

Горький финал надежд

К сожалению, ожидания не сбылись. В последнюю запись 1937-го Елена отметила: "Кончается 1937-й год. Горький вкус у меня от него".

Этот год принес репрессии, болезни и потери — Михаил уже болел нефросклерозом, который подкосил его через три года. Новый год стал для них редким островком тепла в череде тяжелых событий.

Интересно, что ритуал с разбиванием чашек перекликался с народными традициями избавления от неудач — Булгаковы, с их любовью к мистике, могли черпать из таких обычаев.

Дневники Елены Сергеевны сохранились и стали ценным источником для биографов, раскрывая быт писателя за пределами рукописей.

Почему их Новый год трогает до сих пор

Такие истории напоминают, как простые радости — елка, друзья, шутливый треск чашек — спасали в трудные времена. Булгаковы не гнались за помпой, а создавали свой мир.

Их праздник показывает: настоящий уют рождается не в толпе, а в кругу тех, кто понимает друг друга без слов.