Подземный скандал: как легендарную станцию метро перекрасили без согласия историков
После ремонта 2005 года станция будто поседела
Когда в метро меняют не схему движения, а саму палитру — история становится не просто о ремонте, а о перемене эпохи.
В 2005 году «Маяковская» — символ довоенной архитектуры и оптимизма 1930-х — лишилась розового мрамора, того самого, что отражал свет, словно рассвет под землёй.
Вместо него пришёл строгий серый оттенок — и вместе с ним исчезло ощущение тепла, ради которого сюда спускались не только ради поезда.
Как станция потеряла розовый свет
«Маяковская» всегда была особенной — станцией, где искусство и техника встретились в идеальном равновесии.
Архитектор Алексей Душкин создал её как гимн будущему, где сталь и мрамор звучат в унисон, а подземное пространство наполнено воздухом и светом.
До 2005 года этот свет был розовым — благодаря мрамору урсалинского месторождения, добытого ещё в 1930-е. Он придавал колоннам мягкое сияние и превращал станцию в подземный рассвет.
Но при реставрации мрамор заменили на серый — похожий, но без прежнего тепла. Каменоломни в Уральских горах, где добывали оригинальный материал, давно закрыты, а запасов не осталось.
Так исчез один из самых узнаваемых оттенков московского метро.
Архитекторы против «новой строгости»
Решение о замене облицовки вызвало бурную реакцию у специалистов. Архитекторы говорили: это всё равно что переписать картину другим цветом.
Историк архитектуры Михаил Коробко вспоминал, что «Маяковская» была задумана как пространство с розовым сиянием — символом будущего и оптимизма довоенной эпохи. Новый серый оттенок делает станцию «холодной и музейной».
Пассажиры же заметили перемену интуитивно: кто-то говорил, что станция «стала другой», кто-то — что «исчез уют».
Символ, который остался под землёй
Несмотря на потерю цвета, дух «Маяковской» не исчез. Под куполами с мозаиками Александра Дейнеки по-прежнему парят самолёты, а отражения в стальных колоннах напоминают, каким вдохновляющим был советский модерн 1930-х.
Сегодня станция живёт на границе двух эпох: её мрамор — уже XXI века, но архитектура всё ещё хранит отпечаток мечты о будущем.